Эпиграф
– Не пора ли, друзья мои, нам замахнуться на Вильяма, понимаете, нашего Шекспира?
– И замахнемся!
– А что!
– Правильно!
х/ф «Берегись автомобиля»

 

Вступление. 
Я никогда никому не указываю, как надо писать стихи; но я иногда рассказываю об том, как этого делать не надо.
Поэтому нынче мы обойдемся без теоретических выкладок, и сразу перейдем к конкретному примеру.
И так, представляю некое  

«Письмо к сыну (по мотивам стихотворения Сергея Есенина)»
сочиненное в попу лярным порадистом-есениноедом и шушунофилом Григорием Липецем (или Липецом, шут его разберет: как оно пишется на самом деле).

 

«Мои дорогие читатели! Сегодня я начинаю новый цикл, произведения из которого потом будут объединены в раздел под общим названием «Поиграемся с классиками».  Строго говоря, я уже пытался писать шуточные стихи по мотивам классических произведений – «Шекспир не знал таких страстей» - ссылка и «Бородинская панорама» ссылка . Впоследствии они тоже перейдут в вышеупомянутый раздел.  Так что нынче, как бы, продолжение. Будущий раздел будет небольшим, и вряд ли в нём, как обычно, будет «круглая» цифра стихов.  Сколько напишется – столько напишется».     

– Радостно сообщает нам Гриша. Необходимо заметить, что идею об испоганивании произведений наших классиков своим корявым творчеством он подчерпнул из моей статьи, посвященной его же «пародиям».
Цитирую: «В качестве исходного материала «пародисты» не используют:
а) произведения классиков (ибо неактуально и не приносит дохода в местной валюте);
б) серьезные (с точки зрения поэтики и лирико-социального аспекта) произведения, ибо кишка тонка».
Ополоумев от восторга (ну, еще бы, ведь появилось гигантское поле для творчества), наш канадский паренек засучил рукава и пустился во все тяжкие.
Точно не установлено: использовал ли он засадные методы охоты или бегал по улицам с топором, но первым, кто попался под Гришину раздачу, оказался бедняга Есенин со своим стихотворением «Письмо матери».
Для начала, наш хвеликий порадист (как и положено порадистам), понадергал из несчастного произведения цитат, и начал их порадировать.

                                  
Ты жива еще, моя старушка? 
 Жив и я. Привет тебе, привет! 
...............................
И тебе в вечернем синем мраке 
часто видится одно и то ж: 
будто кто-то мне в кабацкой драке 
саданул под сердце финский нож. 
...............................
Так забудь же про свою тревогу, 
не грусти так шибко обо мне. 
Не ходи так часто на дорогу 
в старомодном ветхом шушуне.

(С.Есенин – «Письмо матери»)

Далее текст:

Ты еще не помер, мой сыночек?
Да и я покуда не в гробу.
Со здоровьем у меня – не очень,
но жива и не гневлю судьбу.
 

– Забавно, когда любящая мать обращается к сыну «ты еще не помер»? Помер – это очень и очень нежное, я бы даже сказал, высшепилотажное поэтическое словцо. Ирма Семеновна по этому поводу сказала: «Видать, ждет и все никак не дождется». 
Что значит: «я покуда не в гробу»? Вон, Илья Муромец и Святогор примеряли на себя гроб, и ничего, Илья стопудово выжил.
Но вообще, получается весело: «Ты еще не помер, сынок? А я, вот, не в гробу, но жива, хотя и болею». 
«Не гневлю судьбу» тут прилеплено, словно к собаке пятая нога – ни к селу, ни к городу. 
А один из наших тракторно-пингвинологических специалистов-психологов, ознакомившись с Гришиной писаниной, глубокомысленно затянулся раскуренной сигарой и констатировал: «В первом катрене у товарища наблюдается явное желание противопоставить свое псевдо-умение сочинять стихи творчеству талантливого поэта. Уровень детской дразнилки-переделки, а-ля 

«Есть паста в кармане
И надо успеть
Мальчишек намазать
И сон досмотреть.
И нет нам покоя
Ни ночью, ни днем.
По койкам, по койкам, по койкам, по койкам –
Вожатый с ремнем…».

Налицо бытовой комплекс неполноценности, профессиональная и жизненная несостоятельность и, как следствие, отсутствие пародийного контекста по отношению к интерпретируемому произведению».
А с психологом не поспоришь...

Помогает Марья по-соседски,
нет причин особых для тоски.
Лишь одно порой тревожит сердце:
что ты снова ходишь в кабаки.
– сам писал. Ну как же это, Коля?!
А ведь всех предупреждал Минздрав!
Ты ж опять в плену у алкоголя –
пьешь, свое здоровье подорвав.

– Что «помогает Марья»? – не гневить судьбу? Ага, поэтому нет «причин особых для тоски». Вот, значит, Марья «помогла не гневить судьбу» – и все, «причины особые» «для тоски» закончились. А не особые начались.
«А ведь всех предупреждал Минздрав!» – интересно, о чем? Об том, что «снова в кабаки ходить» нельзя? Да, а сам-то Минздрав в курсе об таком своем предупреждении?
Теперь очередная классика гришожанра:
«Ты ж опять в плену у алкоголя –
пьешь, свое здоровье подорвав». – Тут нужно вдуматься: «пить, подорвав свое здоровье». Какая-то жуткая рассогласованность действий: от чего именно здоровье-то подорвалось? Грамотный человек написал бы: «пьешь, подрывая свое здоровье». Но Липецу не дано быть грамотным.
«Коля-алкоголя» – это вершина авторской хрифмы. Как и «соседски-сердце».
А что такое «Тыж» – оно вообще не известно ни одной науке.

Да, к тому ж, ты вечно в группе риска –
пишешь сам про финские ножи,
вдруг пырнёт какой-нибудь редиска,
для того ль рожала я, скажи?!
 

– Ага, раз «пишешь сам» (сам-сам, а не кто-то за тебя) про финские ножики, то значит, «ты вечно в группе риска» (правда, у Есенина шла речь об одном ноже, но мы-то знаем: Гриша – мастер  гипербол, хуле).

«Вечно» – это навсегда. Коля Бессмертный, ептыть. И чего старушка напрасно разволновалась, а? И вообще, кого конкретно «вдруг пырнет редиска»? Наш есениноед об этом умалчивает. Кстати, так и не понятно, что означает фраза «ты вечно в группе риска»? Может, в Гришином седалищном мозге отсутствуют глаголы, обозначающие действия, не знаю.
И с корнеплодом наш поигратель-с-классиками явно перегнул: у матушки ГГ в перспективе потеря сына-алкоголика, а старушка называет будущего убийцу своего чадушки ласковым словом «редиской».
И еще немного насчет растения из рода Редьки семейства Капустных. Если бы Липец взял слово «редиска» в кавычки, то тогда получилась правильная отсылка к известному кинофильму. Но он не догадался. И мой сын, прочитав об пыряющемся ножами овоще, сказал: «Я тоже хочу такой героин, где автор его берет?». 
А еще Гриша устами бабульки спрашивает: «Для того ль рожала я, скажи?!». Но вот, кого именно рожала – неизвестно. Ведь наш садовод-редисочник с детства не умел (и до сих пор не умеет) пользоваться местоимением «тебя».

Может быть и хуже, человече –
под кадык гитарною струной,
иль (не дай же бог!) отвёрткой в печень.
Так оставь же пьянство, мой родной!...

– «Человече»? Это обращение матери к сыну? Но после «ты еще не помер», удивляться нечему.
Впрочем, бабушка (точнее, Гриша), весьма неплохо разбирается в том, что хуже, а что – лучше.
Значится, «лучше»:
пыряние финским ножом (место конкретного пыряния – производное, хоть в яремную вену).
«Хуже»: «под кадык гитарною струной» и «отверткой в печень» 
(со струной ничего не понятно: может, нежно погладят или пощекочут), но «отверткой в печень» – это гораздо опаснее, чем «пыр» в ту же печень ножом.
Гриша знает, он столько влагалищ наружу вывернул, писалист.

Я живу все в той же старой хате
под Рязанью, где Есенин жил.
Приезжай, сыночек, места хватит.
Много ль надо нам с тобой, скажи?

– Интересно, кто пустил старушку жить в константиновском доме-музее Есенина? Гриша? И он же – устами своей ГГ – хочет поселить там ее «сыночка»? Мда…

Есть в хозяйстве куры, поросята,
печь пирог еще умеет мать...
Но не это (вот склероз проклятый!)
собиралась я тебе сказать.
 

– Частнособственнические куры и поросята при доме-музее Есенина? Круто.
«печь пирог еще умеет мать...» – пирог? Всего один?! Маленький такой…

А теперь, внимание на экран. Все, что до этого повествовала мать своему чаду в Гришином исполнении – полная фигня: сыновий алкоголизм, отвертка в печень, ранняя гибель и наличие халявной жилплощади – мелочи жизни.
Главное, вот:

Без тебя б я, может, потерпела,-
с давних пор привыкла жить одна,
только, Коля, тут такое дело:
я вчера лишилась шушуна.

– Старушка, оказывается, лишилась шушуна. Ё!.. И настала сплошная «безтебябья».

Мой шушун, конечно, помнишь, милый,
что к столетью Ленина дарил?
Сорок лет я в нем не проходила –
был, как новый, что ни говори.
 

– Кака бычна, Гриша умеете заинтересовать читателей: то у него старушки неизвестно кого рожают, то всякие инкогнито непонятно кому дарит «мой шушун». Мастер интриг – вот кто такой гражданин Липец.
Правильнее, конечно, было бы написать «еще (даже) и сорока лет я в нем не проходила», но когда с русским языком напряг, то, «что ни говори», новым он не будет.

Я его повесила намедни
во дворе – проветриться от блох,
а вернулась опосля обедни –
кто-то спер шушунчик – чтоб он сдох!
 

– Как это «проветриться от блох»?! С каких это пор средством избавления от паразитарных вторично бескрылых насекомых стало проветривание вещей, постоянно носимых на протяжении почти сорока лет?
Интересно, зачем бабулька (т.е., Гриша), пожелали шушуну смерти? Так  прямо и написало: «шушунчик – чтоб он сдох!» (потому что старушка (т.е., снова Гриша), в этом катрене еще ничего не знали о половой принадлежности преступника, укравшего блошиное обиталище, – озарение посетило их обоих только в следующем четверостишии):
 
Я теперь от этого кошмара
вся лежу, совсем лишившись сил.
Это – точно, Ванька Солнцедаров –
на шушун давно глаза косил.
 

– Лежу, говорит, вся. А не вся – не лежу. От этого кошмара. Или так: лежу вся от этого кошмара. Русский язык, ага.
«Косил глаза»? Вор? Он мог косить взглядом (устремлять его в сторону), косить глазами, но «косить глаза» – это из области канадской паезии или офтальмологии.

Я сержанта Тряпкина просила:
дай Полкана, мол, найти ворА.
Отказал он в просьбе, мерин сивый, -
с Ванькой квасил с самого утра.
 

– Ох уж эти Гришины выделения ударений прописными буквами. Он сам, что ли, не умеет осознавать ударения при прочтении слов, и думает, что все кругом такие же дебилы?
А теперь еще один забавный момент. Статья 319 УК РФ «Оскорбление представителя власти» гласит:«Публичное оскорбление представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением – наказывается штрафом в размере от пятидесяти до ста минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного месяца, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок от шести месяцев до одного года».И Гриша тут попал по полной программе: он не только умышленно оскорбил капитана полиции Андрея Николаевича Агафонова* – участкового уполномоченного, в административной зоне которого находится село Константиново – Родина С.А. Есенина, обозвав оного доблестного капитана «сивым мерином», но еще и обвинил его в квашении «ссамого утра»** с деклассированным элементом. И здесь нашего порадиста не спасет ни его попытка обхамить офицера Российской полиции, переиначив фамилию Агафонов на «Тряпкин», ни умышленное прилюдное понижение капитана до звания сержанта (сержант по умолчанию не может быть участковым – все участковые назначаются из офицерского состава ОВД России), ни Гришино представление об кинологической службе МВД.И если бы нормальные люди хоть на йоту состояли из Григориев Липецев, они бы быстренько накатали жалобу Куда Следует по поводу антиобщественного поведение нашего представителя русскоязычной паезии. И накрылся бы Гришин «новый цикл» медным тазом. Но нормальные люди – они не Липецы. И стучать не приучены.
Да, чуть не забыл, хрифма-то «просила-сивый» – чисто Гришина. Точна – дальше некуда.

 И я так расстроена – нет мОчи,
слезы лью – шушун был, как родной.
Чтоб вернуть его, давай сыночек –
приезжай в ближайший выходной.
 

– Ну, с ударениями снова-здорово: наш «пытатель писать шуточные стехи» Грегорий, как всегда, не в состоянии отличить мочу от мочи (не зря он когда-то посвятил данному виду экскрементов  целую паэму).
Ия – это женское личное имя греческого происхождения. И чем она, бедняжка, «так расстроена», что «нет мочи» – никто не знает. Эвфония отдыхает. 

Мой шушун – ценнейший из реликвий -
отыскать поможешь, наконец.
Ваньку будешь бить - чур, не по «тыкве»!
Всё ж, он – твой, мне кажется, отец.

– Что значит «ценнейший из реликвий»? Русские люди говорят «ценнейшая реликвия». Но Липец является представителем нового, корявоязычного стиля русскоязычной паезии, поэтому нам остается только внимать околомозговой деятельности великага Грегория. 
Интересно, чего именно хочет бабушка-Гриша? – «вернуть» или «отыскать наконец» свой шушун? Разница-то между этими двумя глаголами хоть какая-то, но имеется.
И, как мы видим, порадистическая кровожадность нашего шушунофила не имеет границ. Тут ему не влагалища наизнанку выворачивать, тут все гораздо серьезнее: по голове, мол, не бить (в авторском исполнении – «по тыкве»), а в остальной организм – пожалуйста, – может быть папка, все-таки.

 

Вот. Повеселись, значится, а теперь поговорим о грустном. 

Я знаю, что душка Гриша прочтет мой скромный труд. Знаю также, что он после этого начнет биться лбом об клавиатуру, а затем побежит к своему прикормленному модератору сайта s.ru и начнет плакаться. И у меня – как обычно происходит в подобных случаях, стоит мне только хоть немного потрясти писанину всех этих «ваших лен» и «липецов», – быстро и оперативно удалят какое-нибудь срушное произведение. Это не страшно (я всегда знаю, ради чего и чем рискую).
Возмущает другое: Гришина попытка самым изощренным образом опоганить бессмертное произведение великого русского поэта, оскорбления, нанесенные им Татьяне Федоровне – матери С.А. Есенина и примитивизм поэтической составляющей липецевской писульки, вызывают жуткие восторги у некоторой части народонаселения. То, что с Гришей изначально все не так – оно понятно: глупость и завись всегда соседствуют друг с другом, но какими, все-таки, нужно быть бескультурными людьми, чтобы купиться на его убогую стряпню?
 

 

* Вот номер телефона этого, безвинно пострадавшего от липецовских инсинуаций, участкового уполномоченного: 8 (49137) 5-13-75. Прием граждан осуществляется капитаном Агафоновым в рабочие дни, в здании ОМВД, с 9.00 до 12.00, в кабинете №4. Адрес ОМВД: г. Рыбное, ул. Ленина, д. 26.
Желающие могут позвонить на указанный телефонный номер (или придти лично на прием) и поинтересоваться у простого адекватного рязанского мужика (служителя Закона, между прочим), как он оценивает очередное кваканье хвеликого rусского паета Липеца. 
Гарантирую, Гриша обыкается.  
** Написано правильно. Потому что даже мне, не обладающему никаким поэтическим слухом, слышится «ссаного утра».